Подписка
Здесь вы можете подписаться на рассылку журнала "ШЕФ". Введите имя и ваш e-mail и нажмите “Подписаться”
|
Рабочее место сто лет назад |
| |
Сегодня офис руководителя, места сотрудников-клерков, да и главного по финансам мало-мальски приличной фирмы сильно отличаются от устройства рабочего быта сто лет назад.
Передняя комната
Передняя комната в наших домах сегодня редкость. Кто помнит это знаменитое: «Подождите в передней, они одеваются!»,- пожалуй, что единицы. А ведь была такая комната в хороших домах. Была она светлою и просторною, где кроме необходимых вешалок, места для палок и лакея, предпочиталось иметь несколько стульев, стол и зеркала.
Однако корыстолюбие в позднее время убеждает хозяев устраивать вместо светлых, просторных и приличных передних комнат узкие и темные коридоры, чтобы таким образом увеличить число жилых комнат. Никогда не советовалось заставлять переднюю комнату шкапами и сундуками, она должна оставаться свободным проходом, нормальным и удобным местом ожидания для гостей.
Будуарно-кабинетный шик
Процитируем несколько строк из старинной книги, где мы почерпнули сведения об обстановке в квартире предпринимателя или чиновника: «Французское слово «будуар» «boudoir», а по-английски «lady,s sitting room» означает собою название дамской рабочей комнаты или дамского кабинета, т.е. той именно комнаты, в которую удаляется хозяйка дома, если она желает остаться наедине, например: для чтения книги, для письма, для отдыха или для приема посещения, хотя для последней цели назначается особая приемная комната, называемая в Англии «drawingroom», во Франции «salon», а по-русски - «гостиная…»
Обстановка в данном помещении требует определенного изящества и вкуса. Особенно если хозяйка заметно, по-нынешнему, «продвинутая», то в будуаре просто обязан быть камин с экраном. А вокруг-то, Господи, боже мой! Дамские столики разных фасонов: для швейных машинок, некоторое количество письменных столиков с набором безделушек и статуэток - металлических, бронзовых, фарфоровых изящной работы… Небольшая дамская библиотека с портретами родни. А уж стильный абажур, восхищал гостей своей затейливостью. Он-то и был прямо из благословенной Франции и прикуплен-то по случаю.
И опять непременная цитата из старинной книги: «Наконец, дамская комната хозяйки дома, равно как и кабинет хозяина дома, самое приличное место для фамильных портретов. Миниатюрные портреты должны находиться или на письменном столе, или между другими вещами, служащими для украшения».
Диван в будуар лучше было покупать в Москве. И не просто в Москве, а именно в известной фирме с «маркой» или «реномэ». Это и было гарантом доброкачественного приобретения. Вот, к примеру, в магазине у Мюра простой турецкий диван, обитый ковром, вам предлагали за 75 рублей, когда похожий на него на «Сухаревке» можно сторговать за четвертной. Но это значит, что дорогой без горя будет радовать ваш глаз лет пять формой и добротностью пружин, а дешевый – пойдет буграми, провалится и просядет, испортится набивка, и не выдержат слабые пружины. Как сказал бы известный специалист по покупкам мебели начала прошлого века г-н Виртин: «Налог «за заведомую добросовестность» имеет свои основания тогда, когда вы не знаете никакой малоизвестной, но в то же время добросовестной торговли».
Кабинет хозяина дома являлся образцом показа товара лицом, как говорится. А уж сам кабинет обычно устраивался не только для души, но и умственного образования. Поэтому в одной из умных старинных книг говорится прямо: «Соответственность цели занятий и удобство составляют главнейшие условия при устройстве кабинета. Мир рабочей комнаты должен быть отдельным миром и заключать в себе все, что необходимо человеку для его труда, его умственного образования, его отдыха: просторный письменный стол, еще другие столы, библиотеку, покойные диваны, кресла и прочее».
Нам осталось перечислить наиболее значимые предметы кабинета того времени.
Этажерка для книг устанавливалась у письменного стола. Подставка для книг - по английской моде, которая употреблялась в приемных комнатах. Особую любовь хозяина, любящего почитать в свободное время, определял подвижный столик, устанавливающийся у софы или рабочего стола.
Надлежащий порядок в рукописях выделял аккуратность хозяина, а самые ценные хранились в так называемых Румфордовых футлярах, изготовленных в форме книг, что позволяло хранить их вместе с самими книгами.
Некоторую особенность и шарм каждому кабинету придавали модные подставки для ландкарт и портфелей. Они изготавливались в раскладном варианте, и после употребления складывались и ставились на свое место. Порядок в кабинете происходил без шума, тайно и почти незаметно, что позволяло поддерживать так же порядок на столе, хаос на котором мог превратить его умственную мастерскую «в кладбище, в поле сражения, в песчаную пустыню для мыслей».
Кто правил мебелью?
На суворинской открытке начала второго десятилетия ХХ века на Театральной площади четко виднеется слева от уже открытого памятника поэту И.С. Никитину вывеска магазина «Мебель» А. Лейкина. На втором этаже этого замечательного дома, сплошь занятого под торговые заведения, между рамами окон была выставлены рекламные щиты с изображением мебельной обстановки: трюмо, кресла, стулья и прочее, и прочее… Рядом с магазином А. Лейкина притулилась одноэтажная «Обойно - драпировочная столярная мастерская М.Я. Хаста.
Целая улица в городе снабжала добропорядочных горожан мебельной обстановкой. Памятная книжка на 1911 год сообщала, что И.Н. Никитин имел целых два магазина по торговле мебелью. В 1916 году в объявлениях «Воронежского телеграфа» неплохо рекламировали себя наследники Никитины. Газета сообщала воронежцам, что господа Никитины открыли на 1-й Острогожской улице магазины мебельно-зеркальный и скобяной - «с громадным выбором всех товаров. Цены вне конкуренции. О чем просят убедиться. С почтением наследники Никитиных».
Известны из «Памятных книжек» некоторые другие ее производители и торговцы. Учитывая сложившийся спрос, для богатых клиентов купец И.А. Мануйлов открыл в особняке на Верхнемосковской улице специальную торговлю ореховою да дубовою мебелью. Он завозил ее по железной дороге даже из Варшавы. Свою торговлю купец открыл в собственном доме, где вел также и торговлю мануфактурой.
В доме Сомова на Б.Дворянской в начале двадцатого века разместилось мелкое мебельное производство братьев Татариновых. Не раз работников их мастерской приглашали в общественные заведения для мелкого, а то и крупного ремонта мебели и обстановки.
Тонкости дела
Всегда считалось, что дешевизна мебели делится на доброкачественную и недоброкачественную. Особую роль в удорожании предмета играла резьба и накладки из дорогих пород дерева. А еще дороговизну привносили различные «прибамбасы». Диван турецкий дешевле, но с высокой модной спинкой, а, допустим, диван «umbau» (со шкафчиками по бокам) – дороже. Впрочем, немалую роль в цене играли качество пружин, доброкачественная настилка, обивка и т.д. и т.п. К примеру, по описанию П.Ф. Вистенгофа, комната преуспевающей российской цветочницы в 19 веке была обставлена так: «…у ней порядочная квартира с двумя необходимыми для нее входами, гостит подруга для компании, куплен турецкий диван и полуторная постель уже в лавках у Каменного моста; в ее гостиной стоит новенький комод, окрашенный под красное дерево; в нем сохраняются лучшая часть гардероба, деньжонки, различные послания знакомых…». Именно в диване и комоде заключалась роскошная жизнь городской мещаночки.
Мебель, производимая в Воронеже в стародавние времена, отличалась своим качеством и некоторыми особенностями производства. Массового производителя нами не обнаружено, а существовавшие небольшие столярные мастерские и умельцы-краснодеревщики обеспечивали немудрящей обстановкой новоселов и молодоженов.
В веке ХIХ мелкое купечество обычно заходило с визитом к краснодеревщику Александру Алексеевичу Чикунову на Чижовку и, сняв картуз, просило «за ради бога» разрешить его вопрос, касаемый «мебели-мебелишки». На этот случай и бутылочка заветная на стол водружалась и пивко Кинцевское, и даже при особливом заказе икорка с балычком астраханским. Александр Алексеевич человек не капризный, но раз разговор заходил серьезный, а резьба требовалась со сценками, и не какая там лиственная или цветочная, то выжидал и знал цену просимому. Клиент тоже был не лыком шит, но здесь случай особый. Уж очень мебель была нужна. Хочу кабинет в магазине по всей форме обставить. Да еще слезливо молил уважить из мореного дуба внести в новый комодец фигурные точеные накладные вставки, точь-в-точь как в привозной «хранзузской канапе», что жена купца видела у вдовы коллежского асессора Витюхина давеча, по наследству доставшейся и из самой столицы привезенную. Господин Витюхин так расхваливал в своем кабинете это канапэ, что тож захотелось...
Молча слушал Чикунов пожелания Ивана Митрофановича, похрустывая соленым огурчиком после каждой рюмочки, да хитро-хитро поглядывал на тающие запасы на столе.
Нет, слушал-то он как раз не совсем молча. Изредка от него исходило: «Вот дуб-то нынче, Митрофаныч, в ба-а-льшой цене!». Иногда протяжно вздыхал и, вытирая залысины клетчатой бумазеей, опять–таки выражался затейливо о сложностях в обработке материала, бурчал о том, что нынче-то и красоту у нас мало кто ценит. А московская мебель — она хороша, да не той прочности. Гвоздей жалеют, собаки, и шипов не дорезают… Что сегодня вещь изготовить много времени станет… Сетовал на большое количество заказов…
Но не мог, не мог он устоять против очередной пузатенькой бутылочки из купеческих припасов, расслабляясь совсем после появления на столе черного кожаного кошелька и хрустящей новенькой «красненькой» в виде первого задатка.
Так в кабинете и в комнатах купчика со временем появлялся новый замечательный комод с зеркалами или шкаф, а слава о краснодеревщике Чикунове растекалась по очередным и будущим клиентам.
…и хитрости
Оказывается, в Воронеже была налажена целая система обмана провинциалов, которые стремились купить подешевле дорогие гарнитуры. Обман строился на доверчивости приезжего люда, которые «клевали» на газетные объявления такого рода: мол, в связи со срочным отъездом задешево продается обстановка целой квартиры. Расчет строился больше на психологию. Таких мошенников называли «квартирниками», а промысел был настолько распространен, что порой многие кустарные мастерские под видом дорогой мебели в сговоре с «квартирниками» выдавали свою, но продающуюся весьма дешево «по случаю».
Вот, к примеру, объявление в местной газете начала ХХ века: «За отъездом продается обстановка барской квартиры: гостиная Louis ХV, французские гравюры, большая дубовая столовая, ковер белого медведя, зеркальный шкаф (три зеркала) 275 р., кабинет турецкий мягкий, письм. cтол и книжн. шкаф 575. Большой платян. шкаф 75 р. Видеть только от 1-5 ч. О цене справляться по телеф. 171. Государственный банк кварт. управляющего».
Квартира и кабинет якобы больших начальников обставлялись шикарно: статуи, картины, зеркала, - на этом фоне и присматриваться к «подделкам», тем более, что гарнитур или даже вся обстановка продавалась почти по бросовой цене, было не солидно. Хозяева обстановки «на продажу» объясняли покупателям, что только срочный перевод владельца по работе куда-нибудь в Туркестан заставляет так дешево расставаться с дорогими предметами. Счастливый покупатель отправлялся на вокзал, где ему помогали отправлять тщательно упакованные вещи.
Можно и даже необходимо привести цены сложившиеся на то время у «квартирников». В это нам поможет тот же г-н М. Виртин: «Цены у «квартирников» приблизительно следующие: 1) гостиная «стиль модерн», под дуб или клен, из 8-ми предметов (диван, 2 кресла, 4 стула, преддиванный стол) от 50 рублей; 2) кабинетная мебель из 7-ми вещей (большой диван с высокой спинкой, 2 кресла, 4 стула) крытый макетом от 140 рублей; дермантином от 125 руб., письменный стол от 35 рублей, маленькая библиотека от 20 руб., гостиная из «красного дерева» из 10-12 предметов «ампир» от 180-200 руб., «жакоб» от 250 рублей), турецкий диван от 20 р., кушетка даже от 10 рублей».
Но вот уж тут с полным основанием можно сказать: «дешево, да гнило»! Что ж, можно и согласиться. Купить мебель, действительно, по случаю – это предприятие почти всегда выгодное. Но купить мебель у «квартирника», это сделка крайне убыточная». Почему? Да потому! Не «фирма» - раз! Умные люди сразу раскусят, что всучили не «турцию», а «а ля красная пресня», и стиль модерн явно отдает провинцией – два!
Владимир Елецких, издатель, краевед |
|
|
